Вопрос толкования и правовой оценки понятия криптовалюты актуален во многих странах мира. Тем более, важен он для такой страны, как Китай. Ни для кого не секрет, что в этой юрисдикции находится львиная доля «добывающих мощностей» криптовалютного рынка. При этом государство фактически наложило запрет на любые финансовые сделки с данным инструментом внутри материковой части Китая.
Однако последняя судебная и арбитражная практика говорит о том, что рынок криптовалют в Китае жив, а запретительные меры применимы не к рынку, в общем, а к финансовым сделкам, в частности. По крайней мере, по мнению некоторых судей и арбитров.
Международный третейский суд города Шэньчжэнь (МТСШ), крупного промышленного центра Китайской Народной Республики (КНР), опубликовал материал, в котором изучается недавнее дело о разрешении спора между контрагентами, возникшего по сделке купли-продажи акций компании с использованием криптовалют.
Согласно материалам дела неназванный истец привлек ответчика для оказания услуг по организации и руководству процессом инвестирования в целый ряд криптовалют (Bitcoin, Bitcoin Cash и Bitcoin Diamond) в интересах самого истца. По другой сделке ответчик приобрел у третьей стороны долю в акционером капитале компании, а истец согласился частично оплатить ее покупную стоимость от имени ответчика до тех пор, пока тот не вернет ему криптовалюту. Договоренности были закреплены в письменной форме между ответчиком, истцом и третьей стороной, продававшей пакет акций компании. Ответчик не вернул криптовалюту, в связи с чем истец и третья сторона-продавец обратились со спором в рамках арбитражного разбирательства.
Одним из вопросов, которые были поставлены перед арбитрами, была действительность договора о купле-продаже акций компании. Сторона ответчика апеллировала к тексту Указания о предотвращении финансовых рисков, связанных с первичным размещением токенов (ICO), опубликованного Народным банком Китая в 2017 году и считающегося документом, который фактически наложил запрет на ICO в данной юрисдикции. По мнению ответчика, договор купли-продажи акций компании был недействителен, так как обмен и передача криптовалюты являются незаконной деятельностью на территории материковой части Китая.
Состав третейского суда не согласился с вышеуказанным доводом и отметил, что «запрет на ICO» относится к использованию криптовалют в качестве инструмента финансирования и запрещает финансовым организациям и небанковским платежным операторам оказывать услуги, связанные с оборотом криптовалют. Однако, по мнению арбитров, в КНР не существует документа, который бы запрещал частным лицам, владеющим криптовалютой, заключать сделки с использованием такого инструмента. В связи с этим запрет китайского банковского регулятора не распространяется на простое обязательство ответчика по возврату криптовалюты ее владельцу, то есть, истцу. В силу того, что рассматриваемый договор был составлен и оформлен в соответствии с действующим законодательством КНР и не нарушает положения относительно действительности сделок, договор должен считаться действительным, и неисполнение обязательств по нему будет иметь последствия для виновной стороны.
Далее, арбитры пояснили, что, несмотря на то, что криптовалюта не является фиатными денежными средствами (то есть деньгами, являющимися законным платежным средством в какой-либо из стран мира), и на нее не распространяются правила оборота таких денежных средств, она подлежит вещно-правовой защите, как и любое имущество, которым можно владеть и распоряжаться, и которое имеет экономическую ценность.
Следует отметить, что МТСШ является не первой арбитражной инстанцией в Китае, которая рассматривала дело, связанное с оборотом криптовалют в юрисдикции. Ранее Шанхайский суд также высказывался по вопросу правового статуса этого инструмента. В данном случае речь шла о криптовалюте «Ethereum», которую ответчик получил от истца по ошибке, но отказался вернуть ее законному владельцу. Суд посчитал, что криптовалюту следует считать имуществом, в связи с чем ответчика следует привлечь к ответственности за неосновательное обогащение.
Несмотря на то, что Общие положения гражданского права КНР (民法总则) говорят о том, что «к соблюдению обязательны любые нормативные правовые акты о защите данных или сетевого виртуального имущества», в Китае пока нет отдельного закона, который бы дал толкование или установил правила по защите виртуального имущества.
Тем не менее, не стоит рассматривать появляющиеся судебные толкования как попытку ослабить позицию китайских властей относительно криптовалют. По мнению официальных властей КНР, данный инструмент подлежит строгому контролю и регулированию, и данный подход вряд ли изменится в ближайшие годы. Опасения у властей вызывают вопросы, связанные с уклонением от налогообложения при помощи криптовалютных активов, а также практически беспрепятственная возможность проводить трансграничные операции без какого-либо видимого контроля со стороны компетентных органов.